В пространстве времени
Мы воображаем себя людьми гораздо более сведущими, нежели наши далекие предки. Мы воображаем, что знаем о мире несравненно больше них. Нас учили в школах и университетах. Они же почти поголовно были неграмотны.Они ничего не видели, от рождения до смерти жили на одном месте и у большинства круг их знакомств и общения не выходил за пределы круга родичей. Мы же через телевизор видим весь мир и с помощью компьютера мгновенно можем соединиться с любой страной мира.Однако наше всезнайство в чем-то существенном уступает мировосприятию предков. Мы знаем все ни о чем. И наши знания не позволяют нам правильно ориентироваться ни в нас самих, ни в своем ближнем окружении. То, что мы считаем знанием, чаще всего – ворох информации, ни к чему особенно не относящейся. Современный человек живет не только посреди материального мусора, но сам становится местом свалки информационного мусора и навязанных всемогущим и бездушным рынком потребительских «потребностей», погружен в заботы и занятия, не имеющие ничего общего с подлинно человеческими делами.Современный человек научился тысячами способов убивать свое время и свою душу в угоду так называемым «благам цивилизации». Через бескрайние пространства Центральной Азии, через земли кочевых народов путник мог проделать путь в тысячи километров, не обременяя себя тяжелым грузом. Им предоставляли по древнему обычаю кров и пищу и не надоедали расспросами. Так совершили свое путешествие из Европы Марко Поло, Плано Карпини и Гильом Рубрук ко двору монгольских владык. Еще на рубеже 19 и 20 веков существовал след древнего Великого Шелкового Пути - торговый путь от Манджурии до Персии, по которому ходил мой дед. Еще в начале 90-х гг. текущего столетия можно было, несмотря на разруху и бедность, путешествовать от юрты к юрте в Монголии. Сегодня такое уже невозможно. Монголию страны Запада стали усиленно обучать переходу к рыночным отношениям и теперь не везде можно даже попить бесплатно. Бывшие кочевники освоили торговлю. Некоторые из них сколотили состояния. Стали ли они лучше и стала ли их жизнь лучше – большой вопрос. Весь путь, проделанный кочевыми народами, сначала потерявших свою независимость, а затем принявших навязанный им образ жизни, перешедших к оседлости, при всех плюсах, можно оценить как период потери собственной идентичности, потери связи с собственной историей и природным окружением.Опыт монголов показывает, что возможно устойчивое сочетание кочевого образа жизни с оседлыми очагами, в которых накапливались духовные, культурные и материальные ценности. Это были религиозные центры – дацаны и постоянные поселения рядом с ними. Большинство населения продолжало вести кочевую жизнь, соблюдая традиции предков.Развитие в этом направлении позволило бы сохранить соответствие, гармонию кочевого народа с его природным окружением и одновременно иметь центры приобщения к мировой культуре и развития высших форм собственной культуры, центры накопления и трансляции знаний и культурных ценностей.Города не противостояли бы кочевью, как и кочевье не противостояло городу, но они взаимно дополняли бы друг друга. И отнюдь не только как производители и потребители продуктов животноводства, с одной стороны, и продуктов промышленного производства – с другой, но как хранители, трансляторы и творцы духовных ценностей, способов и традиций гармоничных взаимоотношений внутри социума и между обществом и природой. Такое сочетание городской и сельской культур способствовало бы сохранению и развитию идентичности этноса и позволило бы ему как целому адекватно вписываться как в природную среду, так и во внешнее окружение, перенимая опыт других народов и внося свой вклад в мировую сокровищницу культурных и практических ценностей.К сожалению, век научно-технической революции, при всех благах, которые он принес человечеству, привел к чрезмерной атомизации всего и вся. Этнос перестал быть носителем знаний и умений, на его долю осталось сохранение патриархальных устоев, зачастую оторванных от жизни и не отвечающих требованиям современности. Такое положение порождает иллюзию о том, что этносы как целое, как необходимый инструмент в освоении действительности уступили свое место всемогущим, не имеющим этнической привязки возможностям науки и техники. Между тем, становится все более очевидным, что вне и в противопоставлении этническим культурам возможности науки и техники становятся, в конечном счете, оружием победы косных сил над Жизнью. Они приводят не только к разрушению природного потенциала планеты, но и духовного, культурного потенциала человечества. Потому что без привязки к конкретному природному и этническому окружению нет и не может быть полноценного человека и полноценной человеческой общности.Отдельные знания и умения могут приводить и приводят к успеху в достижении изолированной цели, но сплошь и рядом за счет разрушения того, что лежит вне этой цели. Только этнический опыт, по самой своей природе направленный на сохранение целостности этноса и его природного окружения может служить истинным мерилом пригодности конкретных знаний и умений в конкретных обстоятельствах места и времени.Национализм во всех своих проявлениях, как ни странно, вписывается в так называемый научно-технической прогресс. Этнос мыслится не как необходимая часть человечества, а как нечто отдельное, совершенно самостоятельное. Атомизация, доведенная до абсурда. Этот абсурд, помноженный на идеологию успеха любой ценой, нередко становится основой поведения не вполне порядочных людей. Он может способствовать успеху отдельного человека, или группы, но не столько за счет представителей других этносов, сколько за счет того самого этноса, в любви которому клянутся националисты. Ибо самоизоляция этноса – путь к неизбежному вырождению. Язык и культура любого этноса – лишь один из способов постижения мира. При всех своих достоинствах он ограничен, недостаточен для полного выявления наиболее существенных сторон того мира, которому должно соответствовать человечество. И наука тут не поможет, потому что это видение, это соответствие должно быть включено в норму этнического поведения. Вернее в сумму различных норм, присущих различным этносам и объединенным в единое человечество, где каждый этнос вносит свой незаменимый вклад в дело общего выживания и процветания. В этом смысле любой этнос не хуже и не лучше другого. Современное сокращение этносов и этнических культур представляет серьезную угрозу существованию всего человечества. И их взаимное уважение и сотрудничество – единственное условие благополучия каждого из них и всего человечества.
